АНДРЕЙ РУБЛЕВ

Лиловый и синий,
Лиловый и синий -
Мучительный, радостный, вечный полет,
Огонь, огибающий трутней и сидней,
Цветок, пробивающий тину болот.
Страдая и веря,
Стремясь и надеясь
На крылья и небо,
Высокая песнь
Звенит и звенит,
И зовет в Беспредельность,
Зовет в Беспредельность и присно и днесь.
По трутням и сидням,
По душам-уродцам,
По ржавчине несотворенных очей
Прольется,
прольется,
прольется,
прольется
К святому колодцу российский ручей.
Лиловый и синий,
Лиловый и синий,
Не сгиньте,
не сгиньте
В болотах России!

ПАМЯТИ М. А. БУЛГАКОВА

Потому ль, что к чернилам примешана
Боль московских его передряг,
С недодержкой проявлен Иешуа,
С передержкою - Божий враг.
Но зато, словно шёлком по ткани,
Лики ершалаимской поры,
Что отбросили тени на камни
Нашей нынешней Лысой Горы.
И Пилата тоска многолетняя
На спиралях космической тьмы,
И печаль опоздавшего Левия.
Ох, и труд - становиться людьми!
Ох, и груз: не склоненную голову
Пронести сквозь цензурную жуть,
Поклонившись усатому Воланду
За покой и в бессмертие путь!
И полет!.. И другими напастями
Проверяется кто-то другой,
Чтобы даровать каждому мастеру
Нечто большее, чем покой.

* * *

Стихов забытых томик древний
Среди совсем иных забот...
Встречаю с Анною Андревной
По всем прогнозам грозный год.
Такой же представляю вечер
В Слепневе, шаткое крыльцо
И ледяной российский ветер,
Ей обжигающий лицо.
Как приняла бы перемены,
Что напоследок выдал век,
Неподцензурный запах тлена
Из ртов и сборников коллег?
А вдруг, чем черт не шутит, завтра
В демократический туман
Вернутся снова динозавры...
Как встретит их писучий клан?
Нам никогда не станет легче.
И значит, выпьем за свое -
Чтоб при любом раскладе плечи
Держали крест, как у нее...
И даже, скорбно хмуря брови
В канун Великих Перемен,
Чтоб пронесли чеканный профиль,
Как и она, сквозь огнь и тлен.
1998

НА ВЫСТАВКЕ НАДИ РУШЕВОЙ

Мимо скорбного взгляда Иешуа,
Мимо чистых глаз Натали
Ходим-бродим, головы свешивая,
Перед девочкой сжавшись в нули.
В книгу отзывов пишем:
"Откуда
Непомерная щедрость очей?
Где же правда - такое чудо
Отобрать у людей?
Зачем?"
Но не жалуйся, что отрисована
Четвертушка земного листа,
Ведь в семнадцати столько спрессовано,
Что другому хватило б до ста.
И в ином, многоцветном небе,
Возвратившись на круги свои,
Машет крыльями сильный лебедь,
Весь из света, тепла и любви.

* * *

Говорят, после ругани долгой и крепкой,
И собрав своим криком афинский народ,
На мудрейшее темя великого грека
Опрокинула жёнка помоев ведро.
Видно, плети просила скандальная баба.
Но Сократ, утираясь, заметил друзьям:
После грома и молнии дождик закапал -
Все согласно природе,
Иначе нельзя.
Удивлялись друзья:
Как живешь с этой халдой?
Им мудрец отвечал:
По закону живу -
Разве я хоть минуту поладил бы с правдой,
Коль терпеньем не мог
Запастись на жену?

ЭПИТАФИЯ НА МОГИЛЕ СОКРАТА

Жене не выхлопотал он
И самый малый пенсион.
Любимые ученики
Не поимели ни строки.
Оставил он, уйдя в траву,
О жизни громкую молву,
В кармане кой-какую медь
И ослепительную смерть.